Д Димитрюк - За горизонт. [СИ]

По итогам прочтения вопросов больше, чем ответов.

Что делать с золотом? За неграбительский процент золото с Земли можно поменять на экю — местные орденские деньги, или орденские золотые монеты — золотые экю. Деньги в свою очередь можно зачислить на Ай–Ди.

Из финансовых структур в этом мире присутствует исключительно банк Ордена. Не удивительно в целом и похоже на правду. Откуда тут еще банкам взяться?

Пожалуй, стоит перевести золото в экю и открыть счет в банке Ордена. При себе оставлю пять местных золотых монет и процентов десять от общей суммы в наличных экю.

Как раз и начнем сегодняшний день с посещения банка.

На сегодня мне забот хватит. А вот с завтрашнего дня придется ломать голову на тему — как жить дальше.

Я даже не удивился, когда из карты этого мира узнал, что территория, отведенная под заселение русским, находится в самых дальних ебенях этого мира. Дальше просто некуда, там океан дальше.

Из справочника следует, что в сухой сезон доехать до русского анклава возможно на обычном грузовике. Вот только есть у меня подозрение, что эти обычные грузовики все сплошь с отечественными аббревиатурами. И никакие «Рено», «Фусо», и «Вольво» в тех местах не водятся. Не их ареал обитания. А мое транспортное средство, если объективно, проходит именно по последней категории.

Ладно, будем решать вопросы по мере их поступления, а пока на повестке дня подъем и завтрак.

— Да–да–да, сперва тебя погуляем, не рычи, — успокаиваю Муху, имеющую собственное мнение на распорядок дня. Запираю номер на ключ и спускаюсь на ресепшен.

В воздухе витает аромат свежей выпечки, кофе и жареной свинины (герой не знаком с понятием бекон). В зале гостиничного ресторанчика уже оживленно, в основном от орденских гвардейцев, их тут не меньше взвода завтракает.

Показываю фрау Марте на Муху. В ответ немедленно получаю очаровательную улыбку и спустя минуту веник и металлический совок.

— Муха, даже не представляю, как ты мою заботу отрабатывать будешь.

Спустя полчаса уже всем семейством вкушаем местный завтрак. Завтрак поражает мое совковое воображение. Только что испеченные булочки, несколько сортов колбасы и сыра, соки и джемы, неизменный кофе, масло, сливки, тонкие ломтики жареной свинины. Грамотно пожрать тут любят и умеют. Только вот чай в меню отсутствует напрочь.

Мысленно потираю волосатые лапки — прислушался к умным людям и затарил чая в дорогу.

К моменту, когда я уже перешёл к кофе, а дети отпросились поиграть в гостиничный садик, у столика нарисовался вчерашний компаньон Гюнтера по пиву и с отрешенным видом, не говоря ни слова, выложил на стол золотую цепь.

Знакомая цацка, вчера поверх нее был малиновый пиджак надет. Серьезная цепь, грамм на тридцать потянет.

На выходе из гостиницы успеваю перехватить Гюнтера и прояснить непонятки с цепью.

— В арсенал приходи, там поговорим, — на ходу бросает немец.

Приду обязательно, поговорить — это я с радостью. Вопросов у меня выше крыши накопилось.

Поговорить получилось только во второй половине дня. Сперва на час застреваю в банке Ордена, обменивая золото на его местные эквиваленты.

Мелкий лысый азиат монотонно взвешивает, определяет пробу и выводит ее на развернутом ко мне экране монитора.

Все цифры сошлись с Борькиными записями.

В конечном итоге становлюсь обладателем 11000 экю на счете в банке, 1000 экю золотом и почти двух тысяч наличных экю.

Много это или мало по местным меркам?

С одной стороны, за СВД пришлось отдать почти десятую часть этой суммы. С другой, на эти деньги у Марты можно пару лет прожить. Мало информации для анализа. Попробуем на вещевых складах добыть информации о местных ценах.

Вещевой склад встречает звенящей пустотой, все выметено под метелку. Местный кладовщик по–русски не понимает совершенно. Когда я уже совсем, было, отчаялся, до кладовщика дошло слово «Родезия» и он потащил меня на улицу.

Там, под навесами были свалены распотрошённые тюки защитного цвета.

Гюнтер не обманул, в тюках удалось нарыть неплохие шмотки, хотя, что там лукавить, откровенно хорошие и нужные.

Я примерил пару курток длиной до середины бедра, с девятью карманами, поясом и капюшоном. Блин, удобные какие. Зря я «ореликов» за спецодеждой гонял, не пляшет она тут.

Курток беру четыре штуки, одну сразу надеваю на себя.

Шорты чуть выше колена, с шестью карманами — тоже мечта, взял пяток. Три панамы, похожие на советские армейские — для Туркестана и южнее. Стопку маек и футболок, носков без счета, кладовщик просто завернул их в еще одну куртку. Все шмотки цвета хаки, добротные, прочные и неожиданно удобные. К армии, на мой скромный взгляд, никакого отношения не имеющие. Для кого в Родезии подобные тряпки шили? Хотя, кто ее знает, местную специфику.

Встал мне весь этот шопинг в 22 экю. Что есть зер гут, как сказал бы Гельмут.

Ни обуви, ни штанов, ни детской одежды купить не удалось, что совсем не гут. В этом возрасте дети набирают массо–габаритные характеристики не хуже качков на стероидах. Через полгода максимум их нынешний гардероб придется сменить.

И не перетасуешь ничего. Дочка по габаритам сыну не уступит, да и нечего тасовать будет, сносят все до дыр.

Обувь опять же где–то брать надо. Теоретически дети могут и босиком побегать. Но, как тут со змеями и всякими ядовитыми насекомыми дела обстоят? Не успел я дочитать до этого места. И как–то белым людям босиком ходить не по статусу. Лапти я плести не умею, в крайнем случае, опорки стачаю. А что, у товарища Сталина отец сапожником на хлеб с чачей зарабатывал, и я не переломлюсь. Хотя продукция фабрики «Скороход» все же предпочтительнее будет.

— Если тут всякие гады ползучие и прочие злые насекомые в траве водятся, нужно портянками обзавестись, — мыслю вслух. Яловые сапоги у меня прихвачены в дорогу.

Под эти невеселые мысли доношу тюк с одеждой до гостиницы.

— Ох, е…?! — на стоянке, в метре от моего «головастика», припаркован спортивный кар с эмблемой черного коня. Ладно, шведы — долбоебушки, их техника вполне пройдет по видимому из номера куску дороги. Но подвеска «Феррари» гарантированно скиснет после десяти верст по местной дороге. Да и бензовоза с высокооктановым бензином что–то не наблюдается.

Проходя холл, понимаю, что все еще хуже. С фрау Мартой беседует гламурный тип, наряженный в очень дорогие тряпки.

Мдэ, да он еще и в перчатках. Это в такую–то жару. Хотя, может это испанец или макаронник и для него это не жара вовсе, а так — слегка прохладно.

В кресле у окна с томным видом развалился слащавый паренек — «Милый друг» не иначе.